Россия, осень 1996 г. 

Жизнь стремительно ухудшается и становится всё более уродливой. Достигли ли мы дна в своём падении?

Страна ослабла и обнищала. Хозяйство распадается, производство чахнет, доверие в обещания исчезло, люди ощущают себя обманутыми и ненужными; законопослушность стала смешной, а власть демонстрирует своё убожество и бессилие. Общественное мнение и его органы жонглируют мифологемами и заклинаниями типа “рынок”, “демократия”, “коммунизм”, патриотизм”, “реформы” и т.п.

Но всё это лишь симптомы смертельно опасного недуга: страна деморализована. Именно в этом причина эгоизма личного и стадного, криминализации отношений, потребительского менталитета, партикуляризма группового и регионального, деградации воспитания, бурного роста насилия.

Деморализация, конечно, есть состояние сознания, включая массовое, но, вопреки своей “нематериальности” является решающим объективным фактором тотального кризиса.

Между тем, как давно подмечено, чтобы общество могло функционировать, в нём должна присутствовать определенная сумма честности и серьезности. Неизвестно, насколько в действительности такая сумма “определенна” и определима. Так или иначе, она воплощена в живых людях и конкретных поступках. И её падение ниже некоей критической отметки сразу же обернется распадом социального организма, который быстро наберёт собственное ускорение. Такова подступающая реальность.

Возможен ли иной исход? Это зависит от того, может ли такое явление, как деморализация, оказаться обратимым.

Даже если бы стране удалось обеспечить относительно стабильную занятость и прожиточный уровень, это еще не сделало бы общество душевно и духовно здоровым. Появление продуктивных мотиваций будет уживаться с беспринципностью и бесстыдством.

Бескорыстие, альтруизм, тяга к справедливости, уважение к истине, готовность посвятить себя высокой цели, энтузиазм, даже в благополучных условиях не возникнут сами собой. Поколения, втянутые в жизнь сегодня, в этом смысле безнадежны. Потребовалось бы не просто перевоспитание, а перерождение, преображение. Но преображение массовым не бывает.

Общество должно повседневно и исключительно культивировать подлинные ценности и доказывать на деле, как завидна участь тех, кто является их носителем. Сегодня общество на это неспособно ни экономически, ни – в первую очередь – идеологически.

Ужасно, но вполне вероятно, что только катастрофа, катаклизм, вынудят общество или то, что от него останется, пойти на крайние меры, а его членов- подчиниться жесткому кодексу норм поведения. Ради элементарного самосохранения, выживания. Масштабы катастрофы могут оказаться колоссальны, жертвы и утраты непредставимы.

И обновленная, а может быть и нежданная, мораль возникнет при отсутствии выбора, как чистая необходимость.

В. Циммерлинг 

ноябрь 1996 г.