...глубокой волей, «быть как все», жить и гибнуть «с гурьбой и гуртом», не отделять  себя от судьбы безымянных...»

«...Истертый год рожденья – уже не знаменательная дата начала индивидуальной биографии, а бирка в кулаке, соединяющая призывника с поколением...»

С.С. Аверинцев

«Вместо послесловия»  (К Мандельштамовским публикациям в «Новом мире» – № 10, 1988 г.)

Утверждение о «воле» О.М., «быть как все», «не отделять себя о т судьбы безымянных», о причастности к «суровой анонимности человеческой участи» – предмет специального обсуждения. Остановлюсь лишь на интерпретации стихов из «Неизвестного солдата», долженствующих подкрепить это утверждение, начиная со слов: «И в кулак затирая истертый...»

Что зажимал в кулак О.М.?

«Бирка» тут решительно не подходит ни по грамматическому (женскому) роду, ни потому, что является носителем номера, но не даты, ни по специфической «истертости».

«...истертый 

год рожденья – с гурьбой и гуртом», –

– только тут законна пауза, причитающаяся запятой – это монета (пятак, целковый, или, скорее, гривенник, по звуковому материалу, родственному строке). Монета, отмеченная годом выпуска, сношенная обращением, со всей гурьбой отчеканенного на ней (номиналом, гербом и т.д.), обведенная гуртом.  «Гурт» – специальный термин монетного дела, означающий обработку ребра монеты с образованием выступа, защищающего плоские лицевые поверхности от  истирания, которая производится «гуртильщиком» (см., например, Даля или близкого О.М. Лозинского – перевод Бенвенуто Челлини).

Итак, вместо искусственно политизированного толкования, – единственная в своем роде по достоверности ассоциация.